Начало здесь:

http://www.gonduras.net/index.php?a=6606  

http://www.gonduras.net/index.php?a=6611

http://www.gonduras.net/index.php?a=6615

Он просрался, и я доволен. Просрался?! Господи, да из него било, как из фонтана! Мне даже на рубашку попало.

 Аа-а-а-а, а-а-а-а, - говорит он, но уже не натяжно, и, я бы даже сказал, игриво.
 Не нуди, нудятинка, - говорю я, прихлебывая кофе. - Разнудись, отнудятинка.
 Аа-а-а, - удивленно переспрашивает он.

Кажется, мы оба смеемся.

ххх

Дураки прыгают в бассейн сразу, и с визгом, стонами и другими, не приличествующими мужчинам звуками, постепенно начинают тренировку. Я опытен, поэтому первые десять минут стою под душем, делая воду все горячее. Когда уже на меня льется кипяток, я перекрываю душ, и совершенно спокойно захожу в бассейн. Даже радуюсь прохладной водичке. В пять часов утра, как обычно, никого. Вообще-то раньше я ходил сюда в девять. Оксану это всегда раздражало: для нее и девять было рано. Куда ты собрался, что тебе не спится, недовольно бурчала она, а я целовал ее пятку, - остальное-то было под одеялом, - и шел плавать. Сейчас приходится тренироваться раньше, потому что к семи часам я уже должен быть дома. К этому времени Матвей просыпается, заспанная соседка, которой я плачу пятьсот леев за эти утренние полтора часа три раза в неделю, передает его мне, и, умиляясь – я привык ко всеобщему умилению, как раньше ко всеобщей же ненависти, - уматывает в свою квартирку.

Вчера мой сын впервые поднял голову, и, держа ее высоко, прополз по дивану пару метров. Глядя на него, я испытываю гордость. Нет, если честно, это не любовь. Но гордость, наверняка. Такую испытываешь, когда вкладываешь кучу усилий, денег и времени, во что-то, и оно дает результаты. Матвей дает результаты. Мальчик здоров, крепок и красив. В честь этого события, - первые метры, - я решаю, что не буду мучить себя короткими быстрыми отрезками, после которых у меня из носа хлобыщет кровь, и поплаваю долгие неторопливые отрезки.

Я начинаю разминку, и, ухмыляясь, вспоминаю о том, что уже месяц как должен быть на работе. Но ребенок творит чудеса! Мне удалось выбить из них еще два месяца оплачиваемого отпуска, напирая, главным образом, на совесть, и второстепенным – на трудовое законодательство. Размер пособия по уходу, выданный мне неулыбчивыми бухгалтерами, изрядно меня удивил. Денег пока так много, что я всерьез подумываю о том, чтобы расшириться. В смысле, прикупить квартиру побольше, а эту продать. Ну, с этим позже разберемся. Плывется мне хорошо, потому что мальчик этой ночью спал недурно. Хотя мне, честно говоря, все равно: три месяца постоянного недосыпа помогли мне забить на сон. Я выныриваю из-под самого дна, и надеваю на руки лопатки. Это такие приспособления, похожие на ласты на руках, благодаря которым ты и плывешь быстрее, и нагрузка на руки дается...

 Ты научишь его плавать? - спрашивает меня Оксана.

Удивительно, она мне приснилась за это время только вчера. Первый раз. И сразу же, ясное дело, начала с требований и претензий. Научить плавать Матвея. Что ж. Меня-то ты так и не научил толком плавать, с укоризной сказала мне Оксана, не размыкая губ. У них, покойников, получается. Послушай, ответил я, глядя в сторону, ну, что ты начинаешь, как обычно. Сколько раз предлагал. Нет, не научил. У тебя вечно не было на меня времени. Хорошо, что на все остальное у тебя его хватало. О чем ты, Оксана, возражаю я с самодовольной улыбкой, понимая, прекрасно понимая, о чем она. Все-то ты прекрасно понимаешь, отвечает она и гладит меня по голове. Знаешь, признаюсь я, если честно... Ну, а с покойниками по-другому и нельзя, улыбается Оксана. Если честно, выпаливаю я, мне немножко легче от того, что тебя уже нет. Почему, терпеливо спрашивает она, и я еще раз понимаю, то она умерла, потому что живая Оксана после этого непременно вышла бы из себя. Наверное, я испугался, когда понял, что все. Что рядом с тобой остановился какой-то другой человек, и ты теперь будешь жить с ним до конца. До самого конца. Пока смерть не разлучит, улыбается Оксана, Вот-вот, киваю я. Так что получилось все как нельзя более удачно. При этом, прошу тебя! учитывай, что я тебя любил. По-своему, но любил.

 Бедная моя серая мышка, - говорю я, - ты все равно для меня самая лучшая женщина на свете. Ведь все равно я возвращался к тебе. Я, твой ослепительный мужчина. Король-лев, король-солнце.

Она смеется, и шлет мне воздушный поцелуй. Всегда кто-то яркий, а кто-то на подтанцовке, говорю я. Но я любил тебя. Хоть мне и легче теперь от того, что нет никаких обязательств. Знаю, кивает мне Оксана, хотя, наверное, ты больше любил себя во мне, снова улыбается, и начинает потихоньку уходить из комнаты. Эй, куда ты, удивленно спрашиваю я. Не могу остаться, виновато объясняет Оксана, я же мертвая. В каком смысле, удивляюсь я. И просыпаюсь.

 ...кажете, который час?
 А?! - от испуга я резко дергаюсь, и лопатка слетает с левой руки.

На соседней дорожке, под туманом, - он всегда над теплой водой по утрам, - улыбается девичья голова. Тело, искаженное преломлением в воде, не так прекрасно, но нырнуть прямо сейчас, чтобы убедиться, было бы неприлично.

 Я спрашиваю, не подскажете, который час? - переспрашивает девушка.

Вот дьявол. Обычно здесь рано утром плаваю только я. Теперь вот еще эта. Русалка. Я неприветливо тычу в сторону, где висят огромные часы, и говорю:

 Часы же есть. Посмотрите.
 Лена, - улыбается она.
 Что? - туплю я.
 Леной меня зовут, - говорит она.
 Ага, - отвечаю, - очень приятно.

И продолжаю плыть дальше, во время гребка заметив, что и под водой у нее все очень даже. Проплываю пятьдесят метров, после чего до меня доходит. Так она познакомиться хотела! Фыркнув, выныриваю, и оглядываюсь. Пусто. Пусто, мать его! Так проколоться. Как школьник. Последний раз судьба меня так десять лет назад обламывала: девушка, спросившая время в маршрутном такси, выслушала ответ, улыбнулась, показала часы на своей руке, отпечатала «и-ди-от», и вышла. Теперь эта. А я уже две недели как не... Господи, господи, господи...

 Девушка! Дееевушка!!!

Я бросаюсь к выходу в женскую раздевалку, пытаюсь подняться на бортик рывком, и натыкаюсь на ноги тренера.

 Лоринков, - всерьез, что меня совсем уж пугает, говорит он, - бедный ты наш вдовец. Штурмуешь женскую раздевалку? Да там еще пусто. А ты совсем одичал...
 Здесь была женщина, - говорю я. - Богом клянусь.
 Женщина это то, - говорит он, - что тебе нужно. Но здесь никого нет.
 Правда, - спрашиваю я.
 Ей Богу, - кивает он, глядя мне в лицо. - Ты в порядке?

Мы решаем, что мне пора выспаться.

Продолжение следует.